Война – особый период в жизни Троицка, как и моего поколения. Уже через несколько дней после 22 июня стало заметно, как все изменилось. Ушли на фронт отцы и старшие братья. Рано повзрослев, мы вынуждены были активно помогать нашим родителям, бороться за выживание. Перед нами открывались такие жизненные проблемы и глубины жизни, которые в другое время мы не смогли бы познать и за десятилетия. Мы, дети, видели несчастных калек, вернувшихся с войны; горе людей, получивших похоронки; раненых бойцов и командиров и как потом умерших от ран хоронили на Дмитриевском кладбище. В нашем городе было одиннадцать эвакогоспиталей. Мы навещали раненых с концертами, добывали и приносили им курево.

Вскоре в Троицк начали прибывать и люди, эвакуированные из прифронтовых районов. К концу 1941-го года их было уже более 18 тысяч человек. Мы это чувствовали по наполняемости наших классов в первые два года войны. Хотя мы все страдали от недоедания и холода, для многих эвакуированных условия были на грани жизни и смерти. А в 1943-м году положение с продовольствием и топливом, и так нелегкое, еще более осложнилось: нормы распределения продуктов питания уже были снижены дважды. Лично я, как иждивенец, получал в 1942-м году 250 гр хлеба в сутки, а стал получать 200 гр. Особенно трудно приходилось тем, в чьих семьях не было рабочих, поскольку на «рабочие» карточки давали больше продуктов. В среднем по стране, в 1942-м году иждивенцам было положено в месяц 600 г мяса, 500 г рыбы, 1 кг круп и макарон и 250 г хлеба в сутки. Так и жили – с мечтой, чтобы скорее настала победа и можно было бы, наконец, наесться досыта. Конечно, кое-что можно было втридорога купить на рынке. Промышленные предприятия города в этих условиях начали срочно создавать ОРСы – отделы рабочего снабжения. А они, в свою очередь, организовывали подсобные хозяйства, рыболовные и охотничьи бригады. На самозаготовки были ориентированы и все столовые общественного питания.

Нам в школе ежедневно давали небольшую булочку и чайную ложечку сахарного песка. Однако, для нашего детского максимализма даже в это тяжелое время задор, ребячество и радость жизни не отменялись. Все свое свободное время мы проводили на улицах и за городом. Игры наши и забавы всегда были связаны с активным движением и напряжением мускул рук и ног. Зимой катались с гор на лыжах, ходили на каток, летом – в бор на Золотую сопку за вишней. Учились плавать, ездить на велосипеде, лазали по скалам в поисках «заячьей капусты», а на полях собирали дикий лук, чеснок и морковник для еды. С этой же целью углублялись в сторону Нижней Санарки на пять - шесть километров, сметая с дороги просыпанную из машин пшеницу и другие злаки. Да и занятие рыбалкой было не столько развлечением, сколько возможностью пополнить скудный продуктовый рацион семьи. Большим подспорьем в том, чтобы ублажить активный зов желудка, был раздобытый кусок подсолнечного жмыха, в котором тогда, из-за несовершенной технологии отжима зерен, содержалось много масла. С маслодельного завода его завозили в столовые, пекарни и складские помещения, которые мы знали наперечет.

Еще до войны напротив нашего дома, через пустырь, располагался военный городок, занимая территорию бывшего женского монастыря. В то время там стояла кавалерийская часть. И нам интересно было, забираясь на кирпичную стену, наблюдать за упражнениями кавалеристов. Как они, преодолевая препятствия, на скаку рубили чучела, сражались друг с другом. Потом строились в походную колонну и с песнями, а когда и под маршевую музыку духового оркестра, выезжали с территории городка и двигались в степь. С началом войны на базе той части была сформирована и ушла на фронт 78-я кавалерийская дивизия. А в этом городке разместилась школа техников военной авиации. Были у меня там приятели – дети командиров - преподавателей, с которыми вместе учились в школе и играли. А в 1943-м году в городе заработала школа Белякова, готовившая штурманов авиации. Свое название она получила в честь летчика, который до войны вместе с Чкаловым и Байдуковым впервые совершил перелет через Северный полюс в Америку. На полигоне военного городка стали появляться «израненные» самолеты – учебные экспонаты для курсантов. Около жирового комбината начал действовать аэродром, и целыми днями там не умолкал гул истребителей и штурмовиков, отрабатывающих элементы пилотажа и стрельбу по наземным и воздушным целям. Разве это могло не восхищать наши мальчишеские сердца, проявляясь желанием многих из нас стать летчиками?!

В первые месяцы войны в Троицк были эвакуированы из западных областей страны, вместе с рабочими и их семьями, Новочеркасский станкостроительный, Ленинградский автоматно-штамповочный и 34-й Московский заводы. Собственными глазами видел, как в ноябре 1941-го года на территории пивзавода сгружали станки и другое оборудование последнего из названных предприятий. И к нам в первый класс тогда пришла девочка Юля, москвичка. Ее мать работала на этом военном заводе. Много лет спустя я узнал, что, прибыв в Троицк в ноябре, уже 5 декабря этот завод выдал свою первую продукцию: 42 самолетных радиатора.

Все предприятия города работали, обеспечивая нужды фронта. Старики, женщины, подростки и даже инвалиды трудились, надрываясь, в полном смысле этого слова, по 14-16 часов, выполняя и перевыполняя дневной план, забывая усталость, голод, сон, невзирая на холод в цехах. На заводы из школ и других учебных заведений пришли юноши и девушки 14-17 лет. В 1942-м году на Московский завод были приняты 1035 человек, из них 738 – в возрасте до 18 лет.

Живя впроголодь, троичане принимали активное участие в движении страны «Все для фронта, все для победы!». Вносили личные сбережения в фонд обороны для строительства эскадрильи Осоавиахима, танковой колонны имени Челябинского комсомола, подводных лодок «Ленинский комсомол» и «Челябинский комсомолец». Собрали для фронтовиков теплые вещи: полушубки, жилеты, телогрейки, теплое белье, носки и рукавицы – всего 50 тысяч. И наша семья снарядила на фронт три посылки: теплые вещи, вязаные варежки и носки, кисеты с маминой вышивкой, ложки, вилки, нитки, дефицитный на фронте и в тылу табак – его выращивал некурящий дед Федор. В посылки вкладывали письма защитникам. От имени жен, матерей и сестер писала мама, от детей сочинял я.

День Победы лично меня застал оканчивающим четвертый класс начальной школы №2. Радовались и плакали учителя, а вместе с ними и мы. А потом был городской митинг, и опять радость людей со слезами на глазах. Многое познали и пережили мы, но никогда не забыть мне, как любимая наша учительница, Валентина Ивановна, упала на уроке в голодный обморок. Она учила нас, голодных своих учеников, в классе, где замерзали чернила.

И послевоенные сороковые годы были еще трудные для страны. Помню, когда отец вернулся домой, родители в разговоре между собой делились мыслями, как жилось бы людям, если б не война. В 1940-м году в Троицке действовали такие предприятия, как жировой комбинат, мясокомбинат, мельзавод, пивзавод (здесь работала моя мама), маслодельный завод, шорно-седельная фабрика и сыромятный завод, пимокатная фабрика, кирпичные и известковый заводы, райпромкомбинат, где главным бухгалтером работал мой отец. Троицкий городской пищевой комбинат поражал тогда ассортиментом продукции: от соленых огурцов и помидоров, сушеных грибов и квашеной капусты до киселя, повидла, пряников и коврижек. Он производил сахарный песок, плодово-ягодные вина, соки, мороженое, макаронные изделия, копченую колбасу и винегрет.

Став таким образом центром легкой и пищевой промышленности Урала, наш город накануне войны утвердил планы строительства заводов кузнечно-прессового оборудования, быстроходных дизелей, ТЭЦ мощностью до 25 тысяч кВт, соцгородка на 25 тыс. жителей, прокладку трамвайной линии, расширение водопроводной сети и пр. Но война все повернула по-другому. Знаю, о трамвайном сообщении в Троицке говорили и в более позднее время.

Вот таким я помню мой родной город и себя в нем в далекие годы своего детства. От некоторых воспоминаний даже и сейчас трепещет мое сердце. Жаль, что нет уже рядом моих дорогих родителей и тех ровесников, с кем я дружил, чтобы они могли видеть, каким стал наш родной Троицк. Город свой я люблю и горжусь им!

Вспомни, друг, как мы в походы ходили,

Как росли, как здесь учились с тобой.

Край степной мы горячо полюбили,

Троицк – наш город родной!

Юрий ПОЛЯКОВ

(1933-2023 гг.)

Когда верстался номер, пришла печальная весть: 21 июня сердце Юрия Алексеевича перестало биться... Редакция газеты «Вперёд» выражает искренние соболезнования родным и близким Ю. А. Полякова.