К героям будущих материалов обычно шла спокойно, и только дважды испытывала волнение. Первый раз, когда моей собеседницей была женщина с диагнозом, который оставлял ее среди нас считанные месяцы, а может быть, и дни. Я выполняла просьбу ее коллег по работе. Нарядная, с улыбкой на лице, она проявила немыслимое самообладание и выдержку и смогла после публикации в газете, еще при жизни, услышать, как ее любят, уважают не только родственники, а все, с кем она общалась.

Согласившись на встречу с жительницей блокадного Ленинграда, вторично испытала волнение. Рожденная в Ленинграде, прожившая всю сознательную жизнь в Таллине, именно Троицк она выбрала местом продолжения своего жизненного пути. Наше знакомство с Людмилой Ивановной Добрецовой произошло по телефону. Мягкий спокойный голос, абсолютно не выдававший возраст моей собеседницы, успокоил. Он был под стать ее фамилии. Воочию мы увиделись на территории женского монастыря Казанской иконы Божьей матери города Троицка. Нам разрешили побеседовать в комнате, принадлежащей в прошлом игуменьи Ксении (давшей монастырю вторую жизнь), что придавало разговору спокойное, душевное течение.

Родилась Людмила Ивановна 21 января 1937 года в городе Ленинграде, в роддоме, который находился напротив Кузнечного рынка, около собора Владимирской иконы Божьей матери, недалеко от дома писателя Достоевского. У мамы, Антонины Васильевны Душенковой, был сын Володя от первого брака, а отцом Людочки был Иван Алексеевич Мухин. Позже в семье родились еще два мальчика-погодки. С началом войны отец участвовал в обороне на Пулковских высотах, дома бывал крайне редко, жена с четырьмя детьми была одна. Жила семья на Коломенской улице, но в начале 1942 года в дом попала бомба, и Людочку с мамой и братом перевезли на Загородный проспект. Несмотря на помощь отцов Вовы и Люды, которые делились своим пайком, малыши не выжили. Вскоре, 23 февраля 1942 года, умерла и мама. Ее данные есть в «Книге памяти» города Санкт-Петербурга. Вову забрал отец, военный корреспондент Иван Васильевич Душенков. Мальчик стал сыном полка и впоследствии посвятил себя воинской службе. 26 февраля 1942 года отец передал Люду в ленинградский детский дом и отправился на фронт.

С первых дней войны шла усиленная эвакуация детей из города на Неве. Так, 15 июня 1942 года детский дом, где находилась Людочка, последним отправили в Куйбышевскую область, город Сызрань. В один миг дети остались без своего дома, без родителей. Это был стресс, вызывавший бесконечный поток слез. Были моменты, когда даже не плач, а душераздирающий рев доносился из дома с детьми. У проходивших мимо людей сердце сжималось от боли. Однажды приехавший в командировку Виктор Альфредович Розенберг не выдержал и зашел в помещение. Дети бросились к нему с криками: «папа, папа». Своих детей у них с женой не было, и данный момент привел в замешательство. Только одна девочка, вышедшая из-за колонны, печально сказала: «Это не мой папа». Маленькая, худенькая, она вызвала у Виктора такой эмоциональный взрыв жалости, что он попросил отдать ему именно этого ребенка. Это и была героиня моего рассказа. Его предупредили, что она может умереть через три дня, если он ее не заберет. Это еще больше растрогало мужчину, и, забрав Людочку, он отвез ее в поселение эвакуированных эстонцев, где находилась жена, Елена Владимировна, с мамой. Что девочке запомнилось из того времени? Что ехали в грузовике, кто-то ее крепко прижимал к себе и от этого было тепло.

Всю нерастраченную любовь к детям мама Лена с радостью отдала Людочке. Девочка была в том моральном состоянии, что прошлое как бы сгладилось в памяти. Чуть позже (в 1943 году) супруги Розенберг удочерили новорожденную Светочку, тем самым спасли ее от смерти. В 1944 году, как только освободили Эстонию, поселенцы вернулись в Таллин, где под фамилией новой семьи Люда пошла в первый класс. Мама сумела договориться, так как о судьбе родного отца ничего не было известно, поэтому оформить документы на удочерение пока не получалось. Прошлое старшей дочери держалось в тайне.

Только тайное стало явным, когда в 1946 году за дочерью приехал Иван Алексеевич. Это был шок и для Розенбергов, и для Людочки. Ее забирали от любящих и любимых мамы, папы, сестренки и бабушки Агафьи. Плакали все. Так на родину уехала Людмила Мухина. К слову сказать, Иван Алексеевич исколесил дорогами войны на интендантской машине, дошел до Берлина и вернулся на ней домой без единой царапины и ранения. Его оберегала иконка в кармане гимнастерки.

Если девочка и нужна была кому-то, так только папе. Отношения с мачехой были сложными. Люда очень страдала, вспоминая жизнь в Таллине. Трудными, безрадостными были два года учебы в Ленинграде (3-4 классы). После очередных летних каникул, проведенных в семье Розенбергов, Люда рыдала, уговаривая маму оставить ее в Эстонии. Елена Владимировна любила обеих девочек, но в отношении со старшей присутствовало что-то незримо большее. Она сумела убедить Ивана Алексеевича оставить дочь в их семье, и он согласился. Связь с дочерью не прекращалась, отец помогал материально.

Людочка вернулась в счастливое детство, где Елена Владимировна была не только мамой, но и подругой. Девочка называла Розенбергов «родители – спасители». При воспоминании детства, юности, сердце наполняется теплотой и благодарностью судьбе, подарившей не только жизнь, но и прекрасное будущее. Жили не богато, но в достатке. Мама занимала руководящие должности: помощник министра легкой промышленности, директор таллинской меховой фабрики, директор текстильно-галантерейной фабрики. Умерла Елена Владимировна, когда ей не было 50 лет. Бабушка Агафья ее пережила и оставалась жить с зятем в хороших отношениях. Виктор Альфредович работал главным инженером на большом заводе. Достойное образование дали и девочкам. Люда, после окончания финансово-экономического техникума, получила высшее образование, закончив Тартуский университет, работала экономистом в Министерстве легкой промышленности Эстонской ССР, ее стаж - 40 лет.

В замужестве у Людмилы Ивановны в 1961 г. родился сын Вадим. Ему было года четыре, когда ленинградские родственники отправили жить Ивана Алексеевича к старшей дочери в Таллин. После лечения в больнице хронических больных его перевезли в Пюхтицкий женский монастырь, где он был окружен заботой и милосердием людей, посвятивших свою жизнь служению Богу. Верующей была и бабушка Агафья, часто бравшая Людочку в храм. С возрастом посещения храма продолжались, а лет с 50 служение Богу стало душевной необходимостью. В храме Иоанна Крестителя в Таллине, где Людмиле Ивановне было особенно уютно и спокойно, в 1938 году венчались супруги Розенберг. Случайное, приятное совпадение.

После ухода на пенсию в пятьдесят пять лет, появилась возможность не раз посетить святые места в Израиле и других странах, что особо дорого верующим. Поездки оплачивал сын, поддерживающий маму после смерти отца. Ценила Людмила Ивановна дружбу и отношения с верующими Пюхтицкого женского монастыря. Часто бывая у них в гостях, не предполагала, что в будущем эта дружба сыграет большую роль в ее жизни.

Как житель блокадного Ленинграда, в составе эстонской делегации, вместе с участниками ВОВ, ежегодно Людмилу Ивановну приглашали 27 января в Санкт-Петербург, на День полного снятия блокады.

Заслуженный, теплый прием. Гостей принимали с благодарностью: на три дня предоставляли бесплатно гостиницу, питание, возили на экскурсии, концерты. Особенно памятным и волнующим был день посещения Пискаревского мемориального кладбища, возложение цветов к Монументу «Родина-мать». Ленинградцы, умершие в блокаду, редко могли иметь отдельное захоронение, не знала и Людмила Ивановна место упокоения своей мамы, пыталась искать, но все было напрасно.

Однажды она поехала в Парк Победы, на месте которого до войны был кирпичный завод. В настоящее время территорию украшает большая часовня на берегу ухоженного водоема, где даже есть лодочная станция. Только не каждый поймет, зачем там же стоит маленькая вагонетка. Жутко представить, но во время блокады печи не обжигали кирпич, а были приспособлены для другой цели. Людмила Ивановна поинтересовалась у батюшки насчет списков. Ответ был отрицательным. Подавленная, она молча стояла и вдруг внутренний голос ей сказал:

- Не ищи списки. Прах твоей мамы находится в этом месте.

Было больно, но поиски больше не имели смысла.

***

Свою историю переезда в Троицк на постоянное место жительства моя собеседница начала издалека. В свое время Ксения, игуменья Троицкого женского монастыря Казанской Божьей Матери, попросила помощи у Московской патриархии, и касалась она конкретно монахинь Пюхтицкого женского монастыря. По ее просьбе в монастырь в 2014 году приехали две монахини: Анания и Варсонофия (на пост регента хора). В 2015 году Анания была возведена в сан игумени. До пандемии Людмила Ивановна трижды приезжала погостить в Троицкий монастырь.

Смерть единственного сына в 2020 году, в 58 лет, повергла ее в шок. Любимая единственная внучка Анастасия, которой в детстве бабушка уделяла много внимания и тоже была любима ею, к тому моменту 10 лет как находилась в Америке. Похоронив отца, она вернулась продолжить учебу, оставив бабушку в одиночестве, так как на переезд за океан она категорически отказалась. В окружении Людмилы Ивановны были родственники по родной маме - двоюродные братья, племянники в Риге, но тактичная и скромная по натуре, она не захотела нарушать их семейный уклад. Ситуация могла сложиться так, что впереди ждал ее дом престарелых, где в полной мере она не смогла бы служить Богу. Храм в Таллине, который она постоянно посещала в последнее время, находился в 1,5 часах езды на двух транспортах от ее квартиры. С возрастом такие поездки стали даваться с трудом. Тогда и вспомнила Людмила Ивановна Троицкий монастырь, где ей было так комфортно и в смысле проживания, и в том, какая атмосфера доброжелательности царила в нем.

Посоветовавшись с внучкой, она обратилась к игумени Анании. Получила разрешение на переезд. Анастасия специально прилетела, чтобы сопроводить бабушку к новому месту жительства. Это было 16 сентября 2021 г. Было приятно слышать, что Троицк ее не огорчил, что-то даже понравилось. Остались некоторые детали в оформлении документов, и жительница блокадного Ленинграда будет полноправной троичанкой, проживающей в монастыре, рядом с храмом, что особенно важно для нее.

В конце беседы мы пересмотрели фотографии родственников, памятных встреч, организованных управой Таллина, администрацией Санкт-Петербурга с жителями блокадного Ленинграда. Бережно хранится свидетельство о рождении образца 1937 г. и архивная справка о поступлении в детский дом, удостоверение к знаку «Житель блокадного Ленинграда», удостоверение Ветерана Великой Отечественной войны.

Конечно, будет Людмила Ивановна скучать по внучке, родственникам и друзьям, но главное - она будет окружена теплом и заботой близких по духу людей, а сотовая связь всегда даст возможность услышать их голоса.

Часто, после какой-то нештатной ситуации, завершившейся положительно, мы, верующие или нет, с облегчением произносим: «Слава Богу». Так и Людмила Ивановна славит его в молитвах, что уберег от смерти в далеком 1942 году и дал возможность жить на земле. От всей души и мы пожелаем ей здоровья и оптимизма. Как человек нелегкой судьбы, она заслуживает доброго, теплого отношения.

Тамара АПАНАСКЕВИЧ.