Большинство моих собеседников, отвечая на вопрос: «Что вы знаете о Хатыни?» говорят, что это белорусская деревня, которую фашисты сожгли в войну вместе с жителями. И теперь на ее месте стоит знаменитый памятник: мужчина, держащий на руках погибшего мальчика, своего сына.

Добравшись до места, мы увидели целый мемориальный комплекс, обойти который за несколько минут было просто невозможно. Подумалось: сколько миллионов людей прошли по этим дорожкам до нас, испытав такое же потрясение в душе...

Месть за любимчика Гитлера

Беларусские земли удалось освободить лишь летом 1944 года, во время операции «Багратион». Все эти годы там активно действовали партизаны. Вернемся к событиям того страшного дня, 22 марта 1943 года. С утра в этот день партизаны осуществили очередной налет: повредили линии связи и обстреляли грузовик с карателями 201-й немецкой охранной дивизии. В результате перестрелки погиб и гауптман (капитан) Ханс Вельке – олимпийский чемпион Германии и любимчик самого Адольфа Гитлера.

Его смерть привела фашистов в ярость. Партизаны потеряли в бою троих, и, отступив, скрылись в лесах. Преследовать их гитлеровцы не рискнули. Но решили совершить устрашающий акт возмездия – отыграться на мирных жителях. В три часа дня они вышли к небольшой деревне Хатынь в 26 дворов, окружили ее и открыли огонь. Согнали в колхозный сарай всех – 149 человек, среди них были 75 детей – облили строение горючим и подожгли.

Обезумевшие люди выбивали ворота сарая. Их, выбегающих, встречал пулеметный и автоматный огонь. Спастись удалось лишь восьмерым. Среди них – Виктор Желобкович. Он вспоминал: «В сарае я держался возле матери, мы стояли у самых дверей, а отец, братья и сестра – в глубине. Мне было видно через щель, как каратели подносили канистры с бензином и обливали стены, подкидывали сено. Соломенная крыша вспыхнула мгновенно. Все загорелось, затрещало. Как же все кричали! В дыму задыхались и плакали дети...Мы тоже выбежали наружу. От страха я прижался к матери и почувствовал резкий толчок. Это была пуля, которая ее убила, а меня черканула по плечу. Я прошептал: «Меня ранило». Но в ответ ничего не услышал. Вокруг раздавался жуткий человеческий стон. Не помню, сколько я пролежал на земле. Вся улица была в огне. Повсюду обгоревшие тела. Кто-то еще двигался, кто-то просил пить. Но чем им мог помочь семилетний пацан? Чтобы этого не видеть, я хотел спрятаться, но было негде. Пробыл так до утра, пока не пришли жители соседних деревень».

Виктор Желобкович и 12-летний Антон Баранович притворились мертвыми. Еще трое детей – Александр Желобкович, Владимир и Софья Яскевич – смогли спрятаться. Мария Федорович и Юлия Климович доползли до леса, где их подобрали жители села Хворостени. Через два месяца каратели сожгли и это село, все погибли.

 А это воспоминания 56-летнего кузнеца Иосифа Каминского:

«Убитые падали на меня, еще живые метались в общей толпе, словно волны, лилась кровь из раненых и убитых. Обрушилась горящая крыша, страшные, дикие вопли людей еще более усилились... Мне удалось из-под трупов и горящих людей выбраться и доползти до дверей. Здесь же один из карателей выстрелил по мне, ранив в левое плечо. Я лежал без движения, притворившись мертвым. Вскоре услышал сигнал к отъезду карателей, а когда они немного отъехали, мой сын Адам, лежащий метрах в трех от меня, позвал к себе... Я подполз, приподнял его, но увидел, что он перерезан пулями пополам. Сын еще успел спросить: «А жива ли мама?»

Ребенок умер на руках отца. Этот трагический момент и отражает главная скульптура мемориала «Непокоренный человек». Недалеко, на том самом месте, где стоял сгоревший сарай, теперь лежит мемориальная плита в виде крыши. В ней обозначено место двери, в которую в ужасе ринулись люди, тщетно надеясь спастись. Здесь всегда можно увидеть цветы и игрушки.

На поле, за скульптурой, на месте сожженных домов, стоят обелиски в виде печных труб. На трубах высечены фамилии и имена семей, которые раньше здесь жили. Помимо взрослых: «...Яскевич Соня,10 лет; Яскевич Леня, 8 лет; Яскевич Аня, 4 года; Яскевич Миша, 2 года». Каменные калитки здесь всегда открыты. Наверху, на каждой трубе – колокол. Каждые 30 секунд колокола звонят, напоминая всем о ни в чем не повинных жертвах. И звон их буквально рвет душу.

Почему именно Хатынь

Комплекс был открыт 5 июля 1969 года как память обо всех сожженных вместе с жителями в Белоруссии деревнях. Было много споров и мнений о том, где именно должен находиться объект. Главные критерии при определении места были относительная близость будущего мемориала к столице Белоруссии, его доступность и то, чтобы деревня была «мертвой», не восстановленной. Все это подошло к Хатыни, находившейся от Минска в 50 километрах.

В конце 1968 года, когда строительство уже должно было завершиться, у руководства республики возникла новая идея: сделать мемориал более мощным. В феврале 1969-го года было принято решение о дополнении комплекса «Кладбищем деревень», «Стеной памяти концлагерей» и композицией Вечного огня. На «Кладбище деревень», в урнах, сейчас находится земля, привезенная с каждой сожженной деревни. Всего вместе с Хатынью таких населенных пунктов было 186. Но расследование Генеральной прокуратуры в 2021–2022 годах, прошедшее, в рамках уголовного дела о геноциде белорусского народа, показало: судьбу Хатыни повторили как минимум еще 30 деревень.

30 июня 1969 г. в мемориальном комплексе состоялся первый траурный митинг. Во время мероприятия, по воспоминаниям очевидцев, люди плакали и вставали на колени… С того дня в Хатынь потянулись вереницы автобусов изо всех уголков Советского Союза. И сейчас люди приезжают сюда отовсюду, чтобы увидеть своими глазами этот, первый в истории советского государства, поистине народный мемориал.

Как считают историки, в то время мемориал, как и его главная скульптура, никак не вписывались в советские идеологические каноны, сводящиеся к гигантским размерам и помпезности возводимых памятников. Здесь же нет ни того, ни другого. Тем не менее, в апреле 1970 года на тайном голосовании из 38 голосов за Хатынь было отдано 36. Архитекторы Ю. Градов, В. Занкович, Л. Левин и скульптор С. Селиханов стали лауреатами самой престижной советской премии.
«Чтобы у людей сердце рвало»

В 2022 году мемориальный комплекс «Хатынь» был объявлен Всебелорусской молодежной стройкой. Сводный студенческий отряд из более чем 200 волонтеров со всей страны трудился на его объектах. Конкуренция, чтобы попасть сюда, была очень сильной. И в это руководство республики вкладывало огромный воспитательный момент. После проведенного капитального ремонта, к 80-летию со дня трагедии, на территории комплекса появились новые объекты: музей и храм. Когда-то в деревне, на старом кладбище, была деревянная церковь со звонницей о трех колоколах, построенные еще в конце XIIIV столетия и освященные в честь Девы Марии. На богослужения собирались прихожане со всей округи. От церкви после войны не осталось даже руин. По инициативе главы республики Александра Лукашенко возвели новую. Она стала точной копией прежней, ведь строилась по сохранившимся архивным документам XIX века.

За кладбищем деревень – Вечный огонь и «Древо жизни» с обозначением сел, возродившихся после войны – там продолжают жить люди. Всего их 433. Возле Вечного огня высажены три березки – символы жизни, а на месте четвертой горит Вечный огонь. Он напоминает о том, что в Великую Отечественную войну погиб каждый третий житель Белоруссии.

... Мы возвращаемся от главной скульптуры, заходим в церковь и ставим свечи за упокой. Колокола пока молчат. Кругом сочные зеленые деревья и ковер одуванчиков на густой траве. Где искать ответы на вопросы обо всем, что происходит сегодня? Конечно же, в уроках прошлого. Все, что мы увидели в Хатыни – и есть идеология фашизма, который еще не искоренен.

За все годы оккупации гитлеровцы провели в Белоруссии более 140 крупных карательных операций.

«Главное – экспозиция, которая там (в мемориале – прим. авт.) будет. Чтобы люди пришли, и прежде чем ступить сюда ногой, чтобы у них сердце уже рвало», – Александр Лукашенко, глава Республики Беларусь.

Итогом нацистской политики геноцида и «выжженной земли» стали более 2 млн жертв, массовые убийства, истязания военнопленных и мирных граждан, насильственный угон на принудительные работы в Германию, разрушение городов и сел. Масштаб потерь населения в результате геноцида был катастрофическим: даже спустя четверть века оно не смогло восстановиться.

Фото Марата Муллыева

Наталия Сорока