– В фестивале я принимаю участие во второй раз. Узнала о нем из интернета.   Сначала не поверила, что он проходит в ДНР, где идут военные действия, обстрелы. Но потом узнала, что проводится отборочный конкурс на участие в фестивале, цель которого – возродить русскую культуру на освобожденных территориях. Я решила, что надо попробовать, и отправила заявку. В ней указала, чем могу быть полезной.  Организаторы откликнулись, прислали информацию об условиях приезда, инструкцию по технике безопасности – как себя вести на территории ДНР. Изучила, поняла всю серьезность происходящего. Не было никакого страха – только чувство сопричастности к чему-то важному, необходимому, что стало огромным счастьем для меня. Мероприятиями фестиваля был охвачен большой контингент мариупольцев. Театральные труппы на разных площадках ставили спектакли, музыканты выступали с концертами, давали мастер-классы и участвовали в агитбригадах. Издательства и авторы проводили презентации новых книжных изданий. Режиссеры, актеры, сценаристы презентовали свои фильмы, хореографы длились мастерством с молодежью Мариуполя. И все это благодаря четкой и слаженной работе команды под руководством организаторов фестиваля - председателя Общественной палаты Донецкой Народной Республики Александра Игоревича Кофмана и его супруги, Карины Сергеевны.

– Вы тоже были участницей агитбригад?

– Да. На фестивале их было несколько, они состояли из музыкантов и поэтов. Агитбригады выступали в госпиталях и перед бойцами на линии фронта. В прошлом году в одном из сел, где мы выступали, собрались много бойцов – мы даже и не поняли, откуда они появились. После выступления все артисты вышли и дружно запели «Катюшу». Песню подхватили бойцы. И вот это чувство духа, единения – оно, казалось, душу выворачивало наизнанку. Бойцам мы подарили свои книги. Нашу агитбригаду возили на микроавтобусе с надписью «Команда главы Донецкой Народной Республики» депутаты ДНР, замечательные люди, настоящие патриоты своей земли Виталий и Алла Золотнюк.

 – Для вас лично в этих поездках произошла какая-то внутренняя переоценка?

 – До того, как были провозглашены официально ДНР и ЛНР, я, как и многие другие, не могла понять, как же так: там людей убивают, а мы не помогаем? Побывав на фестивале и пообщавшись с мариупольцами, я поняла, что наш президент поступил правильно. Российские бойцы пришли на Донбасс с освободительной миссией. И за это Европа нас осудила. Какие ценности она отстаивает? Что там происходило вообще? Донецкий врач Ольга Долгошапко, работающая в роддоме, рассказала, что украинские власти запрещали при рождении ребенка писать его пол. А в детских садах мальчиков учили ходить на каблуках, красить губы и носить платья. В порядке вещей было детское сексуальное рабство. Все нормальные люди восстали, поэтому и появилось ополчение – жители практически голыми руками начали защищать своих детей от этого кошмара. И тогда ополченцев начали истреблять целыми семьями. Раненых, их не разрешали брать в больницы. И вот эта мужественная женщина-врач совершила настоящий подвиг, за который получила награду из рук Президента России В. В. Путина. Она вместе со своими подвижниками-россиянами в подвале одного из общежитий создала тайный госпиталь для ополченцев, где все работали бесплатно: кто-то лечил и делал операции, кто-то полы мыл, готовил, кормил раненых.  За год эти героические люди поставили на ноги пять тысяч раненых ополченцев.

 – Что вы почувствовали, впервые увидев Мариуполь?

 – В прошлом году, когда заезжали, все просто прилипли к окнам автобуса, потому что без слез смотреть на город было невозможно. Я пыталась найти глазами хотя бы один целый дом. Местные депутаты сказали, что уничтожено 85% жилого фонда. Огромные груды камней на местах многоэтажек, огромные, опаленные дыры в полуразрушенных зданиях – обстрелов было так много, что не понятно, как люди выжили в этом аду. Многие выживали благодаря каменным подвалам. Еще в прошлом году, до прихода российских бойцов, в городе была полностью уничтожена инфраструктура: ни воды, ни тепла, ни транспорта, ни еды. Это было сделано ВСУ для истребления мирных жителей, не захотевших покинуть свои дома. Их уничтожали массово, минировав общественные места - парки, рынки, кладбища... Люди понимали, что на кладбище ходить опасно для жизни, поэтому хоронили погибших во дворах домов, а детей – на пришкольных участках. Местные рассказывали, что в один из дней обстрелы вдруг прекратились, и жители побежали на рынок, чтобы раздобыть хоть какой-то еды. Все они, несколько тысяч человек, в результате устроенной ловушки были уничтожены зажигательными снарядами.

Когда я услышала эти истории, к примеру, как на виселицу повели ополченца, а с ним и его беременную жену, я еще яснее поняла, с кем и с чем воюют наши солдаты – с Сатаной. Это не просто фашизм – это огромное зло, святотатство, которое нужно уничтожать на корню, потому что эта зараза все вокруг заражает. Местные жители Бога молили, чтобы наши быстрее их освободили. А освобождался Мариуполь очень тяжело, поэтому там так много разрушений. Враг определял для себя выгодные с его точки зрения локации – на крышах родильных домов, в детских садах и школах, запрещали людям, детям покидать эти помещения, чтобы наши военные по ним не стреляли. Это методы фашистов в Великую Отечественную, когда они, наступая, прикрывались «живым щитом» – женщинами, стариками и детьми.

Учительница одной из школ, Ирина Ивановна, рассказала, что в городе не было воды, люди шли на родник. А напротив сидел снайпер и «снимал» каждого. И вот, практически по телам погибших, люди все равно шли сюда, не зная, вернутся ли обратно. Ирина Ивановна сказала, что однажды пять дней она держалась на одной чашечке кофе. А когда соседи раздобыли где-то горсть макарон – в семье раздали всем по одной макаронинке. Другая моя собеседница, преподаватель Мариупольского университета, рассказала о том, что похудела до 35 килограммов, от голода отказывали ноги. Ее мама осталась без крова и выжила тоже лишь благодаря подвалу. «Когда ты совсем истощен, идешь по улице, ноги заплетаются, а вокруг лежат трупы, части тел – тебе уже становится все равно – убьют тебя или нет, – делилась преподавательница. – Перед нами рухнули две пятиэтажки. Осталась одна, полуразбитая. Мы сидим в подвале, молимся на коленях, закрыв глаза. Из соседних разрушенных домов к нам прибежали кошки. «Мама, мы умрем?» «Нет, раз кошки пришли – они чувствуют, где безопаснее». И тут дверь подвала открывается и заходит наш русский солдатик: «А вы что тут делаете? Быстро эвакуироваться? Нас вывели по коридору. Потом я попала в госпиталь».

Я слушала ее и ловила себя на мысли: все это ведь уже происходило в военном Ленинграде. Стоит ли говорить, что люди, при освобождении города нашими бойцами, испытали радость, которая может сравниться лишь с радостью победы в сорок пятом году.

   – Как там происходит возвращение к мирной жизни?

– Россия на освобождаемые территории подтягивает огромное количество ресурсов: управленцев, коммунальщиков, строителей. Едем по дороге и видим часть подорванных домов, рядом работают саперы и тут же кладется асфальт. Новые кварталы, белоснежные дома с красивой архитектурой. До окраин и частного сектора руки, конечно, еще не дошли. Но там, где хоть что-то сохранилось и можно отремонтировать, идут восстановительные работы. С улиц вычищаются завалы и все отстраивается заново. Мы увидели уже красивый город, где все работает: аптеки, школы, магазины – в них все есть. Мариуполь за год не узнать.

– Вы упоминали книги, подаренные бойцам. Какая вообще там ситуация с книгами на русском языке?

– Второй год я привожу в библиотеки Донецка и Луганска книги южноуральских писателей, собранные Союзом писателей Челябинской области. В этом году я передала в Центральную библиотеку Донецка еще и книги троицких авторов: сборники рассказов и поэзии Елены Дуденковой, Рафката Булатова, свои поэтические сборники, а так же трилогию Павла Дмитриевича Хрипко «Капитанский сын». Книги Павла Дмитриевича в прошлом году попали в библиотеку Луганска, ведь он сам оттуда родом. А в этом году – в библиотеки Донецкой республики. Мне рассказали, как там ждут русские книги – берут их трепетно, бережно, чуть ли не трясущимися руками. Почему? Более 10 лет люди были оторваны от этих книг. Из библиотек местные жители несут их целыми пакетами. И сейчас они хотят восполнить то, что у них отобрали.

– Так понимаю, что в первую очередь необходимо спасать детей, которые подверглись опасной идеологии и даже успели вырасти на ней?

– Совершенно верно. Первое, что сделали власти освобожденных республик – выпустили такие азбуки, которые возвращают маленьким жителям их потерянное детство. Но самая главная проблема – старшеклассники, поколение, выросшее на вражеской идеологии, когда самый главный враг и виновник всех трагедий – это русские. Как развернуть их отравленные умы в нужном направлении? Местные педагоги проходят переквалификацию в России, чтобы работать с такими подростками. И сами просят нашего президента и правительство чаще отправлять детей на отдых в российские регионы, где они проходят реабилитационную программу. Увидев реальную Россию и россиян, почувствовав доброе к себе отношение, подростки начинают понимать, что все далеко не так, как им внушали украинские идеологи.  За 10 дней их мировоззрение меняется на 180 градусов.

Наталия Сорока