Что тут только не сбывали, кто тут только не бывал!

И лукавый бес торговли тут дневал и ночевал!

Протоптав в грязи тропинки, мы бродили вдоль рядков,

приценялись к нужной вещи и искали дураков.

Основной закон «толкучки» вывел мудрый наш народ:

что дурак и тот, кто ищет, ну и тот, кто продает.

Были здесь и спекулянты – их любой на рынке знал,

и ОБХСС натужно с ними вечно воевал.

Легендарный сыщик Вехов, приподняв воротничок,

в выходные непременно заявлялся на «толчок».

Тихо брали мироедов, волокли в опорный пункт,

ну, а дальше, как покатит – штраф или народный суд.

Был в стране товарный голод, был тотальный дефицит,

буксовал на все колеса «ширпотребсоветскснабсбыт».

Шел хрусталь, ковры и тряпки - ну буквально прямо влет!

Многократно гнули цены – все равно хватал народ!

Да, конечно, трудно жили, только помнится незло:

по одной земле ходили – вот и было весело!

Владимир Эп

Этим стихотворением нашего читателя, троичанина Владимира Эпа, очень хорошо воссоздана картина, связанная с троицким вещевым рынком советских - да и более поздних - времен. Такие рынки существовали в России тогда повсеместно, и назывались в народе по-разному: «барахолка», «толкучка», «туча», и по названию географических мест своего нахождения. Это сейчас люди могут просто выставить свое объявление на Авито и продать там сколько угодно вещей и предметов по любой цене, совершенно не опасаясь, что попадут в разряд спекулянтов и асоциальных элементов. А тогда продать вещь и «навариться» на этом считалось преступлением, нарушением советского законодательства. Чтобы отслеживать таких нарушителей, на рынке постоянно проводили свои рейды сотрудники ОБХСС местных отделов милиции.

ОБХСС был образован в 1937 году приказом НКВД. В Положении об отделе говорилось, что подразделение создается для обеспечения борьбы с хищениями социалистической собственности в организациях и учреждениях государственной торговли, потребительской, промысловой и индивидуальной кооперации, заготовительных органах и сберкассах, а также для борьбы со спекуляцией.

Сергей С., бывший оперуполномоченный отделения БХСС:

– В восьмидесятые годы уже все говорили, что мы живем в период развитого социализма. Конечно, в те годы нашей служебной «корочки» спекулянты уже так не боялись, как, к примеру, лет 10 назад, но все же, нашему приходу в любой магазин, на склад или в цех никто не радовался, а наоборот. Это была эпоха дефицита, который зачастую лежал под прилавком. В торговле шел так называемый круговой бартер: ты мне - я тебе. И с этим тоже боролись. Но такое понятие, как «блат», распространялось особенно на всех, кто был у кормушки, у руля, или имел там своих людей. Блатом пользовались и партийные работники: они тоже хотели красиво одеваться и хорошо питаться, а тем, кто их обеспечивал, нужны были такие связи по жизни.

В чем была специфика нашей работы? В уголовном розыске процесс раскрытия дела шел от преступления к преступнику: есть потерпевший, значит, надо найти того, кто совершил в отношении него противоправные действия. А у нас, наоборот, работали по принципу «от преступника к преступлению». По-другому нельзя было, ведь хищения, взяточничество, спекуляция носили замаскированный характер, и внешне трудно было определить, есть криминал или его нет. Вылавливая спекулянтов, мы всегда работали в штатской одежде, но зачастую отлично знали с ними друг друга в лицо.

История вещевого рынка в СССР

Началось все еще в эпоху довоенного НЭПа. Именно с той поры подобные рынки и существовали на территории Союза: где официально, а где возникая стихийно и даже нелегально. Конечно, советские люди не голодали и не ходили раздетыми. Особенно до середины 80-х, то есть, до горбачевской перестройки. Но всегда находился кто-то, кто выделялся из толпы: одевался моднее, носил импортные джинсы, обувь, курил «Мальборро» или «Винстон». А дома имел дефицитную мебельную стенку с хрусталем и сервизом «Мадонна» из ГДР. Простым гражданам в обычных магазинах подобные блага «не светили». А вот на «барахолке» кое-что из этого можно было урвать. «Барахолка» была неотъемлемой частью жизни советских граждан вплоть до развала СССР. Но здесь торговали не только дефицитом. Главное ее отличие от колхозных рынков и различных базаров было в том, что на ней процветала исключительно частная торговля. Любой гражданин мог в субботу или воскресенье прийти или приехать и продать здесь что-то ненужное – новое или бывшее в употреблении. А другой гражданин, нуждающийся в этом товаре, его купить. Часто, выручив несколько рублей за проданное, человек тут же покупал что-то нужное для себя или своих домочадцев.

Николай Г., меломан советских годов:

-– На «толчке» были свои законы и порядок. Книжки продавали отдельно, пластинки – винил – тоже отдельно. Частенько рядом с «винильщиками» стояли и ребята, торгующие кассетами, катушками с записями. Иногда среди всего этого можно было увидеть паспорт на импортный магнитофон, видеомагнитофон. Сами магнитофоны на рынок приносить не рисковали. Как правило, если кто-то интересовался импортной аппаратурой, на рынке просто договаривались о встрече и обменивались адресами. Что же касается катушек и кассет, то наиболее распространенными в 80-е были ленты "Тасма" и "Славич". Из импортных встречались BASF и AGFA, но они и сами по себе были дорогие, а с записью еще дороже. Наши катушки стоили рублей 15-18. Самые популярные кассеты TDK A90/SONY EF-90 продавались по 9 рублей за чистую, а с записью – за 18-25 рублей. "Хромовые" BASF были заметно дороже и спросом пользовались только у тех, кто искал кассеты с записью для видеомагнитофонов.

«Развод» лохов

Были и те, кто неплохо наживался на этих «барахолках», выискивая себе жертвы из числа посетителей. Базарные перекупщики приходили сюда, как на работу. Они безошибочно выделяли из толпы тех, кому было необходимо срочно что-то продать. Работали такие предприимчивые дельцы, в основном, в паре. Один разыгрывал из себя случайного покупателя, подходил к продавцу и, придирчиво рассматривая товар, сильно сбивал цену. Вскоре подходил второй, предлагал чуть больше первого. Обрадованный продавец, только что отказывавшийся отдать вещь почти даром, охотно клевал на приманку – и вещь быстренько перекочевывала из его рук к дельцам. Те практически сразу, отойдя на несколько метров от одураченного, но довольного продавца, выставляли только что купленный товар на перепродажу.

Позднее появилась и другая афера, но процветала она, в основном, в больших городах. Фарцовщик предлагал покупателю джинсы, которые тот примерял в подъезде ближайшего дома. Расплатившись за товар, радостный обладатель «фирмы» забирал пакет и уже дома обнаруживал в нем одну штанину от разрезанных пополам джинсов. Он и не заметил, как аферист-фарцовщик подменил пакет, таким образом частями продав одни джинсы дважды. Но только где их было искать, и как доказать обман…

Фарцовщики

Так кто же они такие – фарцовщики? В восьмидесятые «железный занавес» в СССР немного приоткрылся, и в стране стали появляться красивые импортные вещи, привозимые туристами и выезжавшими за границу соотечественниками. Мохеровые кофты и шарфы, чешские сапоги, туфли «Саламандра», кофточки с люрексом, солнцезащитные очки, кроссовки «TOMIS», платья «сафари», свежие диски популярных западных групп, импортный алкоголь…Приобрести все это можно было только в «комиссионных» магазинах – «комках», или на «барахолках», причем втридорога. Тех, кто продавал дефицит, да еще и партиями, называли на рынке спекулянтами. Именно за ними и охотились сотрудники ОБХСС. Очень часто милиционерам в проведении рейдов помогали добровольные помощники – народные дружинники. Правда, слово «спекулянт» звучало для них самих грубовато и непрезентабельно. Тогда-то и появилось в СССР новое словечко – фарцовщик, произошедшее от английских слов «for sale» – «на продажу». Торгующие дефицитом на «барахолках» представляли собой закрытое сообщество со своими законами, правилами поведения и сленгом. Их можно было узнать по таким словам, как фирма́ (все товары), шузы (обувь), капуста, грины (валюта), бундошка (немецкие марки), пусер (свитер, от финского pusero), лопатник (от финского lompakko — бумажник, кошелек), самострок, самопал (подделка под фирму). У фарцовщиков был и свой кодекс чести. Например, своим они никогда не продавали самострок. Посторонних в сообщество брали осторожно и неохотно: боялись «засветиться». Своих покупателей фарцовщики знали, а новых безошибочно выделяли из толпы по их внешнему виду и поведению. Те, кому были нужны джинсы, не обращали внимания на разложенную на земле поношенную одежду – глазами они искали группу модно одетых молодых людей. К такому покупателю фарцовщики подходили сами и тихо, почти шепотом, предлагали имеющийся ассортимент. После этого продавец с клиентом отходили в укромный уголок или в подъезд ближайшего дома, чтобы примерить нужную вещь и там же рассчитаться за нее.

Из воспоминаний Наталии К., 60 лет:

– Конечно, в 80-е рынки еще не были наводнены подделками из Китая, но утверждать, что подделок было мало, нельзя. Подпольные цеха в СССР порой изготавливали настолько неотличимые от оригиналов вещи, что можно было лишь удивляться. До сих пор я не знаю, были ли настоящими  мои первые джинсы (финские "Lee Cooper", и вторые - "Rifle"), которые я купила еще в 17 лет, но носила я их лет восемь. Если говорить о том, что нас встречали по одежке, то в те времена «фирма» была первым показателем «крутизны». Помню, как-то приехал ко мне друг из Челябинска, и мы с ним пошли на дискотеку в ГДК. Так он там просидел весь вечер, потому что увидел на другом парне такие же, как у него, простенькие джинсы советского пошива. Ему стало стыдно выходить в них танцевать.

В начале восьмидесятых я познакомилась с фарцовщиками – молодыми ребятами. У одного из них была квартира как раз в городке рядом с рынком, где был опорный пункт милиции. Помню, как в этой квартире они гладили через намыленную марлю джинсы «самопального» производства, чтобы они «стояли» и их можно было выдать за «фирму». Тогда в моду только что вошли «бананы», и эти джинсы отдаленно их напоминали. Кроме этого, пацаны торговали болгарскими духами «Быть может», «Тоскана», сигаретами «Стюардесса», «Опал» и другим товаром. Кому нужен был маленький опт, того приводили на эту квартиру, но только если через знакомых. Парни, конечно, опасались, но легкие деньги кружили голову – они были прямо помешены на фарце.

Попав в те же годы по профсоюзной путевке в Чехословакию, я привезла оттуда настоящие «бананы», которые стали предметом детального изучения и восхищения фарцовщиков. Через некоторое время до меня дошли слухи, что одного из них осудили и посадили, но я уже не знаю, за что именно, так как уже с ними не общалась.

Те самые «бананы»

Ольга Андронникова, 55 лет, троичанка:

– Сходить в выходные на «барахолку» – это был целый ритуал. Субботы или воскресенья ждали всю неделю. К нам в Троицк приезжали и из соседнего Южноуральска, и из Казахстана, и даже самого Челябинска. Наша «барахолка» славилась на всю округу. На ней можно было купить практически все: от губной помады и теней до мутоновых шуб и магнитофонов. Помадой и шубами, а еще коврами, в основном, торговали цыганки. Иногда покупателям приходилось ездить к ним домой, как правило, на Слободку, чтобы забрать товар и рассчитаться. Ведь на рынок они старались брать только по одной шубе или ковру. Помню, был такой случай: знакомая мне рассказала, что помаду на «барахолке» у цыганок брать ни в коем случае нельзя – типа, вся она заражена сифилисом. Сейчас вот думаю: кто и зачем придумывал такие байки? Но народ действительно на них велся и боялся покупать. На «барахолке» я тогда покупала самые крутые вещи – модные кроссовки в 1987 году стоили 30 рублей, чешские сапоги – 150–200, а популярный кубик Рубика – 5 рублей. Здесь же за 10 рублей продавались в начале восьмидесятых и полиэтиленовые «фирменные» пакеты с ковбоями в обтягивающих джинсах, и пачки жевательной резинки, и доллары, и многое-многое другое. На рынке порой была такая толпа, что протиснуться сквозь нее было очень трудно. Здесь назначали друг другу встречи, парни знакомились с девушками. Как-то мы с подружкой решили сами продать кое-какие вещи. Собрали огромную сумку, пришли пораньше, разложили все прямо на земле, постелив клеенку. Помню, что никому ничего за место мы не платили. Большая часть вещей нами была продана, правда, некоторые ушли за полцены. Но все равно мы были горды и довольны собой. Пошли и сразу же купили на вырученные деньги себе по кофточке и косметику. Кстати, о косметике. Выбрать то, что тебе к лицу, с нужными оттенками и текстурой, тогда было практически невозможно. Особенно если говорить о конце 70-х. Брали все то, что можно было достать: розовую перламутровую помаду, зеленые тени, красный лак для ногтей... Ну, а тушь – фаворитом была ленинградская «Пчелка»: берешь кисточку, сначала поплюешь на нее, потом намажешь и красишь…

Закат

После 1991 года «перестроечную» Россию буквально захлестнуло обилие заморского товара, и барахолка, в своем привычном виде, потеряла актуальность. Ее заменили крытые рынки, кооперативные палатки, а впоследствии магазины. Сначала бесчисленные кооперативы настрочили кучу псевдомодной одежды, затем всех завалили китайским ширпотребом, конкурировать с которым, в том числе, по ценам, было очень сложно. И хотя вещевые рынки существуют в городах до сих пор, частенько они превращаются в десятки бутиков под одной крышей, и ничего общего с "барахолками" из СССР не имеют. Схожи с ними лишь так называемые "блошиные" рынки, куда люди приходят, в основном, с ностальгическими чувствами.

1. Дубленка «самопал» - 300 руб.,куплена на вещевом рынке; шапка меховая из шкурок двух норок (Троицкое зверохозяйство, индпошив) - 200 руб.); шарф шерстяной длинный, в полоску — 20 руб., куплен на вещевом рынке; пакет прлиэтиленовый 10 руб., куплен на вещевом рынке.

2. Шапка из песца 150 руб., куплена на вещевом рынке; шуба мутоновая, ненатуральная — 70-80 руб., куплена на вещевом рынке; джинсы советского производства 30 руб., куплены на вещевом рынке.

Александра Смоленская.