Награды: орден Отечественной войны II степени, медаль «За отвагу», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» и др.

Из воспоминаний Софьи Газетдиновны:

«Это было в 1943 году. Мы форсировали Днепр. Осень. Вода холодная. Реку форсировали кто на чем. Нам троим – солдату-телефонисту, мне и разведчику, - попалось бревно. Телефонисту нужно было сберечь телефонный аппарат, мне – санитарную сумку. Разведчик помогал нам грести. Мы даже до середины реки не доплыли, как немцы повесили фонарики, чтобы осветить территорию – они часто это делали, боялись. Мы остановились. А наши с левого берега начали сбивать эти фонарики. Но все равно немцы нас заметили и открыли огонь. Я так боялась, чтобы не попали в бревно, ведь не умела плавать.

Мы благополучно переплыли реку. Когда вышли на берег, то многих наших не досчитались. Мы сразу потянули линию и передали место нашего нахождения.

На рассвете переправились и все остальные части. Потом заработали наши артиллеристы и мы пошли в атаку. Враг сопротивлялся. Нам пришлось остановиться и закрепиться на этом месте. Пехота была на передней линии. А я осталась на высоте, где был наблюдательный пункт. Оказывала помощь раненым, некоторых отправляла в тыл.

На третий день немцы пошли в атаку. Наши держались крепко. Но когда пошли немецкие танки - а их было много - нашим стало трудно. Мы получили приказ командования: отступать. Пехота отступила до наблюдательного пункта и там закрепилась. Местность вокруг начали минировать противотанковыми минами. Когда на линии оборвался телефонный кабель, я побежала устранять разрыв. Нашла, завязала провод, и слышу вокруг стоны раненых. Стала их перевязывать и переносить в укрытие. Когда стала перевязывать одного бойца, увидела, что прямо на нас идет немецкий танк. Раненый закричал мне: «Уходи! Беги!». А я не могу его оставить, и перевязать до конца не могу: руки словно онемели. На наше счастье, этот вражеский танк вскоре был подбит. И тут я вижу: у моего раненого солдатика уже нет половины одной ноги. Бинтов не хватило. Я сорвала с себя гимнастерку и стала перевязывать. И в это время вижу, как со стороны кукурузного поля идет машина «вилес» прямо на нас. Я так испугалась: думала, что мы в окружении и сейчас попадем в плен. Мысли лихорадочно кружились в голове: нет, в плен не сдадимся – сначала раненого пристрелю, потом себя. Но, на мое счастье, пальцы опять меня не слушались.

Вскоре оказалось, что в машине было наше командование. Они подъехали, забрали меня и троих раненых и вывезли к Днепру. Только потом, когда перевязали мою голову, дошло, что меня зацепило. Главное, что руки, ноги, голова были целы – значит, я жива, и думать о себе больше не было времени. Тут же мне принесли гимнастерку убитого солдата, ведь старшина с обмундированием был еще за Днепром. Куда деваться – идут бои, надевать придется. Я оделась, сообщила командирам, что на наблюдательном пункте остались наши солдаты, обороняются, но у них осталось мало боеприпасов. Тогда к ним отправили отряд с боеприпасами, с которым пошла и я. Так что эту высоту мы отстояли, нам помогли артиллеристы.

Если все описывать, через что мы прошли, то придется писать целую книгу».

Запись сделана 23 марта 1984 г.

Фото из фондов Троицкого краеведческого музея.