Сегодня: 06:25, 29 марта 2024

Здесь тихо, спокойно и совсем не страшно

17:28 Воскресенье, 11 октября 2020 0

Смотрители городского мусульманского кладбища рассказали о себе, своей работе и жизни.

Память и культура – понятия родственные. Кладбище – то место, где отдают дань памяти ушедшим родным, друзьям, знакомым. А о культуре общества во многом говорит состояние мест захоронения усопших.

Мы часто ругаемся на тех, кто несет ответственность за состояние погостов, приходя сюда несколько раз в год и видя мусор там, где его не должно быть. Хотя, конечно, в большинстве случаев виноваты мы сами. Но первый раз в жизни попав на мусульманское кладбище, я увидела, что по чистоте оно значительно превосходит православное. И это, безусловно, заслуга супругов Айны Тажибаевой и Ибрагима Гарипова, смотрителей.
– Мне казалось, что смотритель кладбища – это человек, который, в первую очередь, контролирует территорию. Но теперь я вижу, что это не совсем так.
– У нас много обязанностей, – поделилась Айна. – Но главное – это содержание кладбища в порядке.
– Как давно вы сюда попали?
– Кладбище было открыто в 1996 году, и с самого начала смотрителем работал мой отец, Мурат Касымович. Семья жила в этом же доме. Папы не стало в 2002-м, и еще два года здесь оставались мои мама и брат.
Долгое время я тут не появлялась, но в прошлом году на 9 мая (когда мусульмане отмечают Родительский день), мы с Ибрагимом приехали на могилу отца. И были буквально в шоке от увиденного: повсюду настоящий бардак, везде мусор, ворота сломаны, ограда местами отсутствует вовсе… Я очень огорчилась от того, что дело моего отца, при жизни которого всегда царил порядок, безжалостно утеряно и разгромлено. Решили с супругом его восстанавливать. Удалось в короткие сроки попасть на прием к главе города Александру Виноградову, он был обеими руками «за», всячески стал нам помогать, за что мы ему очень благодарны.
В плачевном состоянии был дом: без света, воды, отопления… А ведь нам предстояло тут жить! Спасибо Александру Георгиевичу: он организовал работы по очистке заброшенного колодца, установке насоса; помог в приобретении дров и угля, ремонте и утеплении дома. На территории появились 10 контейнеров для мусора. Помогает глава города и сейчас, обращаемся к нему по любому вопросу. В свою очередь, мы рьяно взялись за наведение порядка.
– И все делали только вдвоем?
– Нет, ну что Вы… Конечно, изначально нам никто не помогал, но постепенно мы стали привлекать общественность, активных мусульман, к проведению субботников. В этом большая заслуга Даниса-хазрата Ахметшина, имама мечети на ул. Ленина. Поддерживали коммунальные структуры города, в частности, Валерий Задыхин и его команда. Сейчас помогает Иван Шарипов со своими сотрудниками. Также мы проводили и большую разъяснительную работу, беседовали буквально с каждым приходящим о том, чтобы убирали за собой. Но ведь у нас, мусульман, не принято класть на могилы искусственные цветы, венки, оставлять продукты, поэтому, возможно, мусора тут меньше. Но все равно хватает. А вместо продуктов мы предлагаем делать добровольные пожертвования на содержание кладбища, для чего установили специальные ящички.
– Наверное, морально бывает тяжело. Как вы справляетесь с тем, что приходится общаться с людьми, потерявшими близких?
– Во-первых, надо соблюдать этикет, похоронную этику, – вступил в разговор Ибрагим. – Мы не проходили специального обучения, но все равно учимся по программам, к примеру, как правильно, по шариату, проводить захоронения. Когда работаешь с людьми, которые потеряли близкого, нужно учитывать их психологическое состояние, а оно у всех разное. Бывает, что человек хоронит родственника, но абсолютно спокойно себя ведет, рассудительно. А бывает, что голова перестает работать – в слезах, не может понять, что ему делать. У кого-то болит сердце или подскакивает давление, особенно, если это люди в возрасте. Агрессия тоже встречается – это, в основном, защитная реакция. Конечно, мы в своей работе отчасти психологи, но какими-то научными тезисами не владеем. По своему опыту могу сказать, что, если начать вместе с человеком причитать, делу не поможем.
– Кстати, Ибрагим выходит на все похороны, если нужно, прочтет молитву, – добавила Айна. – И по пятницам обязательно проводит молитвенный ритуал по всем усопшим. Он это делать умеет, ведь закончил Российско-Исламский университет в Уфе. Кстати, там мы и познакомились, сейчас я учусь на четвертом курсе.
– Какая территория у кладбища? Сколько в нем захоронений?
– Больше двух гектаров. Проводится примерно 100-120 захоронений в год, значит, всего их около двух с половиной тысяч. К сожалению, после моего отца здесь работали люди приходящие и уходящие, и все журналы учета, которые он вел, безвозвратно пропали. Сейчас мы ситуацию начали исправлять, ведем учет, есть схема кладбища, на следующий год планируется инвентаризация, разбивка на сектора.
– Что за строение расположено возле вашего дома?
– Это место для джаназа – ритуала прощания с усопшим и проводов в последний путь. Это мы сделали для того, чтобы людям, потерявшим родственника, было проще. Также обустроили комнату для омовения и ритуальный зал.
– Бывают ли случая вандализма?
– Сейчас нет. А когда мы начинали работать, часто наведывались бомжи за пропитанием и выпивкой, оставленных на могилах. Заодно и металлические оградки «прихватывали». Но так как эта традиция осталась в прошлом, но и вопрос как-то сам собой решился. Наверное, все же видят, что кладбище находится под надежным присмотром, вот и не лезут. Вот только замки с ворот частенько исчезают… Кто их ворует? Понять не можем…


– По вечерам страшно ходить по кладбищу?
– Нет. У нас есть такая фраза: «Бояться надо живых». А здесь тихо, спокойно и совсем не страшно.
– Что делаете с заброшенными могилами?
– Их немного. Уход за могилами остается на совести родственников. Если вы видите какие-то неухоженные участки, которые заросли травой, с покосившимися памятниками, – значит, родственники давно не приходили. Мы, конечно, поддерживаем порядок, но их, к сожалению, становится все больше.
– А вообще, есть какие-то единые нормы по оформлению захоронения и установке памятника?
– Безусловно, существуют нормативы. Устанавливать надмогильные сооружения можно только в рамках отведенного под место захоронения участка. Самое главное, чтобы памятник не мешал соседям, чтобы не было технической угрозы.
– Существует ли, по вашему мнению, загробная жизнь?
– Мы – люди верующие. Загробная жизнь – неоднозначный вопрос. Мы считаем, что, безусловно, там что-то есть. Но на вопрос, что именно, не готовы ответить.
– Работа наталкивает вас на такие мысли?
– Мы не проводим таких ассоциаций, но, конечно, каждый человек рано или поздно задумывается, что будет дальше. Оттуда еще никто не вернулся и не рассказал нам об этом.
– Ну вот, как будто бы мистикой потянуло…
– Мой дед – Касым Тажибаев, участник Великой Отечественной войны, – известная в прошлом личность в Троицке, – поведала Айна. – Жил в пос. Бурумбайка, был начальником пожарной части, директором гортопа. Затем стал имамом, восстанавливал мечеть на улице Октябрьской. У дедушки был дар провидения, он молитвами и заговорами помогал детям и взрослым. Дар в какой-то степени передался мне.
– О как! Тогда давайте из, так сказать, города мертвых обратим свой взгляд на город живых – Троицк. Что вы видите?
– Вы правильно выразились – город живых. У Троицка хорошие перспективы развития, ведь в последние пару лет закладывается отличный фундамент, все мы видим значительные изменения. Нас всех ждут хорошие перемены к лучшему, я уверена, они произойдут в ближайшем будущем. А мы с мужем будем за это молиться!

Беседовала Елена ВЕРШИНИНА

Прочитано 1557 раз

Оставить комментарий

Размещая комментарий, вы подтверждаете согласие на обработку персональных данных в соответствии с Политикой конфиденциальности, размещенной в разделе «Информация для пользователей».

Военная служба по контракту 100х100 мм

БВП 900Е1320

obb

scale 1200 2

Яндекс.Метрика